На Васильевском острове в Петербурге он жил уже давно. Например, он пережил блокаду и чудом уцелел – в него не попал снаряд или бомба, его почему-то не срубили на дрова суровейшей зимой 1941-го и очень холодной 1942-го. Не меньше ему повезло и в том, что при восстановлении города после войны многие дворы переделывались, старые и больные деревья спиливали, чтобы заменить их молодыми, но его это не коснулось – в тот момент он не был ни старым, ни больным. В общем-то, и сейчас он не был таковым. Но самое главное, что он сохранил – это интеллигентность и воспитанность настоящего петербуржца. Мало кто знал, как много он пережил – он никогда не козырял этим, никогда не упрекал тех, кто не пережил того же. С ним рядом всегда было хорошо и легко всем.